Не стало "зоологической" наследницы банкиров и лордов Ротшильдов
В.А.Красильников
20 января 2005 г. в возрасте 97 лет умерла Леди Мириам Луиза Ротшильд (Miriam Louisa Rothschild) - старейший английский зоолог, энтомолог, паразитолог, садовод, эколог, общественный деятель и почетный доктор 8 университетов (в т.ч. Кэмбриджа и Оксфорда), академик без школьного образования, романтик и реалист, соавтор Нобелевского лауреата и ведущий специалист по блохам. Родилась 5 августа 1908 в семье знаменитых банкиров (хотя мать Rozsika Edle была венгерской спортсменкой, отец Charles Rothschild описал более 500 видов блох, а дядя Lionel Walter Rothschild основал крупнейший частный музей природы в Tring).
НАЧАЛО
Мириам Луиза Ротшильд (Miriam Louisa Rothschild) родилась в Ashton Wold (около Oundle, графство Northamptonshire, Англия) 5 августа 1908 года в семье знаменитых банкиров и миллионеров Ротшильдов. Родилась в заросшем плющем отцовском доме в семейном имении. В этом доме она родилась и умерла, как и её отец. Мать Rozsika Edle (von Wertheimstein) была венгерской спортсменкой, отец Charles Rothschild - энтомологом. Её братом был барон Виктор Ротшильд (Victor Rothschild, 3rd Baron Rothschild), позже ставший ученым, а сестрой - баронесса Кэтлин Анни Ротшильд (Kathleen Annie Pannonica Rothschild, Baroness Nica de Koenigswarter), которая впоследствии продвигала джаз и покровительствовала таким знаменитым музыкантам, как Телониус Монк (Thelonious Monk) и Чарли Паркер (Charlie Parker).
Биологией Мириам "заразилась" от отца Чарльза Ротшильда (1877-1923), который был крупнейшим специалистом по блохам и описал более 500 видов этих мелких прыгающих насекомых. Отец и сам в раннем возрасте сильно преуспел в изучении ботаники и энтомологии. Первая его книга (о бабочках Harrow) была издана, когда ему было всего 12 лет. Чарльз был личностью проницательной и дальновидной, ярким и храбрым человеком и тем, кто в 1901 году в Египте обнаружил и назвал главного распространителя чумы - блоху Xenopsylla cheopis Rothschild.
Открыл и доказал, что не крыса, а кусающая её крысиная блоха является переносчиком чумы. И он же основал "Общество Содействия Природным Резерватам" (Society for the Promotion of Nature Reserves), позже переименованное в знаменитое ныне британское "Королевское Общество Охраны Природы" (Royal Society for Nature Conservation). Пр этом Чарльз был ещё и партнером в семейном банке NM Rothschild & Sons. Он был вторым сыном Nathaniel Meyer, первого Лорда Ротшилда, банкира, купившего Суэцкий канал для Королевы Виктории.
Но поскольку отец рано умер, ещё большее влияние на неё оказал дядя Лайонел Уолтер Ротшильд (Lionel Walter Rothschild), основавший частный музей природы в Tring (Hertfordshire, Tring Park). Такое окружение не могло не повлиять на юное пытливое существо. В возрасте 4 лет Мириам увлеклась коллекционированием божьих коровок и гусениц бабочек, даже забирая их с собой в кровать. Она была человеком, которым движили не столько амбиции, сколько страстное любопытство ко всему необычному и непознанному. В теже 4 года она прославилась, став самой молодой в стране дояркой (Country Life’s “youngest milker”).
Первую Мировую войну Мириам встретила в возрасте 6 лет (1914), когда была с семьей на отдыхе в Австро-Венгрии. Чтобы быстрее вернуться домой, они поспешили на первый же, уходивший на запад поезд. Но, из-за суеты они не смогли оплатить билет, и тогда попросили деньги у венгерского пассажира, который прокомментировал: "Это - самый гордый момент моей жизни. Никогда я не думал, что у меня попросят предоставить деньги самим Ротшильдам!"
В возрасте 15 лет Мириам осталась без отца (Чарльз умер в 1923 году), которого ей заменил родной дядя Лайонел Уолтер Ротшильд (1868-1937), 2-й Лорд Ротшильд (2nd Lord Rothschild), не имевший собственных детей. И он, как и брат Чарльз, в раннем возрасте увлекся биологией. Однажды, в 7 лет он подошел к родителям и твердо так заявил: "Мама, папа, я иду создавать Музей", и начал собирать насекомых. Уолтер был знаменитым натуралистом, собравшим огромную коллекцию, крупнейшую из когда-либо собранных одним человеком. Финансируемые им экспедиции открыли около 5 тыс. новых для науки видов. Для сохранения и экспозирования этой коллекции он создал в своем имении в графстве Хертфордшир (к северо-западу от Лондона) Зоологический Музей (The Walter Rothschild Zoological Museum at Tring), открытый для публики в 1892 году. Там было собрано около 2 млн. бабочек, 300 тыс. птиц, 200 тыс. птичьих яиц, более 140 гигантских черепах. Более 2 тыс. млекопитающих и столько же экземпляров птиц были смонтированы экспертами и до сих пор многие их них являют собой шедевры таксидермии 19 века.
Для лучшего описания нового материала, объем которого быстро нарастал, Ротшильд и хранители его музея (Ernst Hartert и Karl Jordan), начали в 1894 году выпускать собственный научный журнал - "Novitates Zoologicae". За 45 лет они издали больше чем 1,700 научных книг и статей, и описали больше чем 5,000 новых разновидностей животных. В Музее сегодня хранится лучшая в мире орнитологическая библиотека, а всего около 30 тыс. книг.
Однажды, Уолтер въехал в Букингемский дворец на экипаже, впряженными в который оказались на лошади, а зебры, что вызвало сенсационный интерес у публики. В настоящее время его коллекция является частью Естественноисторического Музея (Natural History Museum), в который был преобразован в 1971 году.
Посещая этот музей и парк, она вместе с братом Виктором (1910-1990), также ставшим ученым, наблюдала свободно бродивших там живых гигантских черепах, казуаров, кенгуру, киви, марабу, динго, зебр и прочую экзотику. Но школой для Мириам были ее дом, сад, микроскоп, ферма, управляемые мастерством и поэтическим смыслом её матери и ежедневные занятия по ботанике и энтомологии с её отцом.
Он считал, что общая для всех школа губит креативность детей и нивелирует их творческие способности.
В результате, девочка, как и многие её сверстницы в те годы, получила домашнее воспитание под строгими глазами отца. В школу Мириам пошла только в 17 лет, но не завершила обучение, так и не получив соответствующего диплома. Активно занималась спортом, играла в сквош и крикет. Поначалу увлекалась охотой, но в 20 лет бросила её, отвергнув всякое пролитие крови. Впоследствии Мириам даже боролась против всякого жестокого отношения к животным, в том числе на птицефермах и скотных дворах.
Самые ранние воспоминания Мириам включали посещение семейства её матери в Трансильвании (Transylvania, тогда в Венгрии, теперь в Румынии), где был зажжен интерес к энтомологии. Кстати, именно здесь увлеченно ловя бабочек, её отец встретил её венгерскую мать, Rozsika Edle. Отец привил Мириам потребность к точности во всем и к открытому выражению чувств и мнений. Она любила своего отца очень глубоко, но к сожалению, он умер, когда её было только 15 лет. Его смерть Мириам переживала тяжело и три года носила траур по нему. Позже она продолжила обучение в Политехнической школе Челси (Chelsea, 1928-33), теперь ставшей частью Королевского Колледжа Лондона. Уже став известной личностью, впоследствии, Мириам говорила, что своего пика как натуралист она достигла в возрасте между восемью и 14 годами, именно тогда, когда влияние ее отца было наиболее глубоким. Это было время, когда в ней созревало понимание связей между функцией, структурной элегантностью и причудливой красотой бесконечного разнообразия жизни на Земле.
ВОЙНА И ЖИЗНЬ
Люди, которых М.Ротшильд ненавидела больше всего, были политические деятели. Ещё до начала Второй Мировой Войны, Мириам добивалась от Правительства Великобритании, чтобы оно допустило большее количество немецких евреев как беженцев из нацистской Германии. И немало из ученых-евреев, бежавших от фашистов находили свой приют в её доме. Лабораторию Мириам в Плимуте разбомбили в 1940, и она потеряла семь лет потраченных на исследования. В течение первых лет войны, она работала дешифровщиком в Парке Блетчи (Bletchley Park) в группе ученых-криптографов по проекту "Энигма" (Enigma decryption project). За работы по расшифровке секретных немецких кодов Мириам была награждена Британским Правительством специальной медалью (Defence Medal).
Однажды, в Эштоне квартировали американские летчики, среди них был и Кларк Гейбл (1901-60), знаменитый американский киноактер, прославившийся фильмами «Унесенные ветром» и «Это случилось однажды ночью». С ним Мириам познакомилась и вечерами наблюдала за тем, как он метко стреляет по мишеням, вспоминая позже: "Он был первоклассный стрелок и невероятно красивый мужчина, но я должна сказать, что у него не было никакого чувства юмора вообще."
В 1943 году, когда в Ashton Wold находился госпиталь для раненых солдат, Мириам вышла замуж за венгерского капитана Джорджа Лейна (настоящее его имя George Lanyi было изменено на George Lane). Но брак это просуществовал лишь до 1957 года и она редко говорила или писала относительно их совместной жизни, кроме того, что это было дело люви и любви настоящей ("It was a love affair, a real love affair"). У Мириам было 4 своих и 2 приемных детей (2 сына и 4 дочери). Старший её сын Чарльз Лейн (Charles Lane) впоследствии станет ученым-биохимиком.
При всем при этом Мириам оставалась весьма эксцентричным человеком. Она была вегетарианкой, трезвенником, сторонилась косметики и носила легкую обувь. Косметику она не признавала вовсе не по гигиеническим параметрам, а потому, что её, эту самую косметику, вначале испытывали на животных. Она отвергала изделия из кожи, летом пользовалась теннисными туфлями. А вечерами специально одевала обувь белого цвета. Например, парадные белого цвета резиновые сапоги. Зимой же, эта знаменитая женщина ходила в крупных сапогах, напоминающих наши валенки. Она имела яркие рыжие волосы (со временем они поседели) и крупную грузную фигуру.
Отношение к религии также отличалось от многих людей из её окружения, в большинстве своем протестантов, иудеев и католиков. Интересно, что хотя, Мириам и защищала евреев во времена нацистов, но она так и не приняла иудаизм и все годы своей долгой жизни оставалась атеисткой. Однако, в одном из интервью она все же "незначительно" отошла от полного атеизма, дав совершенно удивительный и ироничный, если не сказать шокирующий ответ на заданный ей вопрос: "Когда Вы поверили в божественное творение"? Ответ был таков: "Тогда, когда я обнаружила, что у самца блохи есть penis".
НАУКА
В 1930-х годах Мириам сделала себе имя, работая на Морской биологической станции в Плимуте (Marine Biological Station, Plymouth), исследуя моллюска Nucula и его паразитов трематод (Rothschild 1936, 1938a, 1938b). Благодаря полученному наследству, она не нуждалась ни в каких грантах и спонсорах. Не смущала её и другая "проблема". Из-за отсутствия формального образования и необходимых аттестатов и дипломов, все её докторские степени были Почетными и она оставалась "любителем".
В 1938-1941 гг Мириам была редактором журнала "Novitates Zoologica", который выпускал музей её дяди "Tring Museum", и тогда же она стала известна работой по черноголовым чайкам. Она покупала яйца чаек на рынке, выращивала их в домашнем инкубаторе, кормила птенцов с помощью наполнителя от авторучки и затем помещала их в свой птичий вольер для изучения поведения и территориальности. При этом продолжая свою редакторскую деятельность в нескольких журналах и помогала редактировать научные труды многих ученых.
Ротшильд стала одним из ведущих специалистов по блохам и первым человеком, который специально изучал прыгающий механизм блохи. Не зря исследовательница получила прозвище "Королева Блох". Она также изучала репродуктивный цикл блох и связь его с гормональными изменениями в кроликах. Мириам обнаружила в 1964 году, что цикл размножения блох, распространяющих миксоматоз кроликов контролировался половыми гормонами вида-хозяина. То есть, в ходе эволюции блохи выработали способность использовать гормоны млекопитающих. Исследованные Мириам, прямо скажем, "изящные" биохимические отношения блох показали большую важность гормонов в развитии отношений паразита и хозяина. И это стало переходным пунктом в собственной карьере Мириам, началом сотрудничества с биохимиками (в том числе, с Нобелевским лауреатом, о чем ниже) и новым источником научных статей.
Более интересными стали её исследования прыжка блох. Именно Мириам Ротшильд обнаружила невероятные параметры прыгучести этих бескрылых насекомых, проведя соответствующие расчеты.
Во время прыжка это чудо-насекомое проходит через стадию мгновенного ускорения, получая чудовищную перегрузку в 194 раза большую её собственного веса. Человек не выдержит и десятикратной перегрузки. Если пересчитать длину прыжка блохи на человеческий рост, то человек, обладай он такими суперногами, техникой прыжка и, разумеется, приземления, сигали бы мы с вами безо всякого усилия аж метров на двести. Прыг-скок через высотку Московского университета. И так по тридцать тысяч раз в день. Прыг-скок, прыг-скок ...
В 1952 году Мириам вместе с Терезой Клей (Theresa Clay) написали книгу "Блохи, Трематоды и Кукушки" ("Fleas, Flukes and Cuckoos", 1952), посвященную исследованию паразитов птиц. Эту работу, одни коллеги (например, Raymond Mortimer) назвали "весьма забавной, удивительной и ужасной", другие (например, журнал "Nature") восхищались книгой, отличавшейся "остроумием и эрудицией ", и считали, что она "должна найти место в библиотеке каждого натуралиста".
Авторитет Мириам, как крупнейшего специалиста в своей "блоховедческой" науке упрочился с написанием и выходом "Каталога Ротшильдовской Коллекции блох в Британском Музее" (Catalogue of the Rothschild Collection of Fleas in the British Museum, Volumes I to VI). Это издание выходило с 1953 по 1983 гг в 6 монументальных томах. Это было подробное описание всех блох, собранных её отцом (крупнейшая в мире коллекция), её главный и любимый труд всей жизни ("слоновая башня любви" - ivory-tower labour of love - как писали позднее в некрологах), сделавший из неё мирового эксперта.
Известно, что она любила ловить блох и хранить их в своей спальне, помещая насекомых в целлофановые пакеты и пластиковые коробочки, приговаривая: "чтобы лучше видеть, что они делают и как, и чтобы дети не доставали их". Хотя, ещё вопрос, кто кого доставал. Когда в 1983 году её наградили орденом Кавалера Британской Империи (CBE), она со свойственной ей иронией и остроумием написала подруге: "Я, наверное, единственная женщина, получившая орден за изучение блошиных задниц".
Одну из серии своих работ Мириам провела вместе с Нобелевским лауреатом. И это опять благодаря широте её научных интересов, которые простирались и на проблемы мимикрии бабочек, химический анализ токсинов растений и бабочек, яды насекомых.
Исследования сердечных токсинов бабочек-монархов Мириам проводила в в 1960-70-х гг в соавторстве с Тадеушем Рейштейном (Tadeus Reichstein) и Джозефом ван Ювом (Josef von Euw) из швейцарского Университета Базеля (University of Basel, Switzerland) и английским коллегой Дж.Парсонсом (J.A. Parsons) из Института медицинских исследований (National Institute for Medical Research, London). Ранее Рейштейн получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине в 1950 году за его работы по гормонам, адреналину и получение кортизона. Но их совместная работа была посвящена насекомым. Поедая молочай и обладая иммунитетом к его токсинам, бабочки-монархи (вернее сказать, их гусеницы) становятся практически несъедобными для большинства насекомоядных хищников, таких как, например, птицы и пауки. Усваивая чужие яды, бабочки используют их и защищают себя. Работа по изучению этого вопроса стала самой цитируемой статьей Мириам согласно исследованию его цитат-индекса (Science Citate Index).
Постепенный переход от мелких насекомых и микроскопа к биохимии был в чем-то связан и с постепенным ухудшением зрения у Мириам. В частности, она была очарована удивительным диапазоном сильного аромата пиразинов. "Сожмите божью коровку очень, очень мягко, " - говорила она,- "и характерный аромат будет на ваших пальцах, в течение дней, если Вы оставите его там. Это - пиразины, и имеются множества, возможно сотни, пиразинов, различные комбинации которых, делают ароматы жизни, от мочи до шоколада, от бабочек до цветов. Пиразины замечательны, они универсальны." Эти наблюдения корнями уходили в детство, когда Мириам ловила и хранила бабочек некоторое время в доме (как естественные художественные украшения) прежде, чем выпустить их на волю. И все разновидности бабочек обладали пусть и слабыми, неуловимыми, но весьма отличительными ароматами.
Интересно, что в своей автобиографии писатель и поэт Владимир Владимирович Набоков (1899-1977) при описании бабочек, которыми был сильно увлечен, описывал сходные впечатления. Вот его слова: "тонкие ароматы крыльев бабочек, остававшиеся на моих пальцах, как духи изменялись у каждой разновидности - ваниль или лимон, мускус или плесневелый сладковатый аромат, или вообще трудноопределимый." Мириам, собрала эту и другие цитаты Набокова о бабочках (главным образом из того же самого источника, с парой из его новеллы Glory), вместе с несметным числом другие фрагментов в отдельную книгу. Свою первую коллекцию цитат, изречений и фантазий, причудливое, но восхитительное собрание, более или менее относительно крыльев, она назвала "Бабочка, Воркующая Подобно Голубю" ("Butterfly Cooing Like A Dove", 1991). В этом, когда она написала Marcel Proust как "первый и самый большой городской натуралист, мир когда-либо знал", она показала ее руки и ее сердце. (In this, when she wrote of Marcel Proust as "the first and greatest urban naturalist the world has ever known", she revealed her hand and her heart.)
С 1967 по 1975 гг Мириам была опекуном Музея Естествознания (Natural History Museum) и оставалась в течение 20 лет единственной женщиной членом Entomological Club. В 1960-х годах она была членом Оксфордской генетической школы. Гуманитарная активность включала участие Мириам в основании в Лондоне Фонда изучения шизофрении (Schizophrenia Research Fund).
М.Ротшильд написала приблизительно 350 научных статей по энтомологии и зоологии и несколько книг. Среди них "Атлас тканей насекомых" ("Atlas of Insect Tissue", 1985), "Животные и человек" ("Animals And Man", 1986, опубликованая версия её лекции в Оксфордском университе), "Бабочка, воркующая подобно голубю" ("Butterfly Cooing Like a Dove", 1991), "Сады Ротшильда" ("The Rothschild Gardens", 1996) и "Rothschild's Reserves, Time and Fragile Nature" (вместе с Peter Marren, 1997). Кроме того, Мириам написала несколько биографических книг о её отце, дедушке и других родственниках ("Rothschild's Reserves – time and fragile nature", "Dear Lord Rothschild"). В 1996 году она открыла "Национальный Музей Стрекоз" ("National Dragonfly Museum") в здании старого завода в Эштоне. До самой старости она не оставляла интеллектуальную деятельность. Последняя её книга (соредактором был Профессор Helmut van Emden) вышла полгода назад: "Взаимоотношения Насекомых и Птиц" ("Insect And Bird Interactions", 2004). В 1996 году Мириам скажет в интервью знаменитому научно-популярному журналу "Scientific American": "Я зоолог-любитель, но не профессионал. Вот, если бы я была одна, то жизнь заставила стать узким специалистом". Но жизнь была иной.
САДЫ И ОХРАНА ПРИРОДЫ
Все же интересы Мириам Ротшильд распространялись далеко за пределы микроскопа и блошиного мира. Она активно выступала за все формы сохранения природы. Её большая и тучная фигура, облаченная в свободное, сиреневое шелковое платье и соответствующий платок, стала знакомой миллионам телевизионных зрителей. В её доме, во дворе поместья, в оранжереях и парниках жили осиротевшие лисята, ежики, кролики, сороки без хвоста и знаменитая пестрая сова по имени Памми (Pammie), которая любила жевать ухо хозяйки.
Её искренняя прямота неразрывно переплеталась с любовью и состраданием к живым существам всех видов. Во взглядах Мириам сплелось все то, что развивали многие крупные ученые и философы 19-ого столетия, поэты и просто творческие люди. Своим образом жизни, действий и высказываний она по-сути произвела уникальную философскую ауру большой индивидуальности и силы. Своей Оксфордской лекцией (1985 Romanes lecture to the University of Oxford) она пыталась взглянуть в будущую эру понимания и милосердия ко всему живому.
Будучи по существу человеком практическим, она также декларировала с неотразимой энергией и все эти годы, что каждый должен испытать ужасы коммерческих скотобоен, обработку животных в которых она расценила как процесс отвратительный и чрезвычайно жестокий. "Большинство людей, если они увидят эти места, станут вегетарианцами, и так оно и должно быть. Любая резня, если она необходима, должна быть выполнена настолько гуманно, насколько возможно на фермах теми, кто действительно заботится о животных."
("If they saw these places most people would become vegetarian, and so they should. Any slaughter that is needed should be done as humanely as possible on the farm by those who really care for animals.")
Мириам много внимания уделяла проблеме сохранения дикой природы и, особенно дикорастущих цветов и бабочек, с 1982 года консультировала Принца Чарльза по растениям, растущим на его лугах в Highgrove. Она фактически предвосхитила современный взгляд на проблему охраны природы и современное представление о необходимости сохранения всех "сетей жизни" ("web-of-life"), рассматривая защиту условий обитания организмов, как важнейшего жизненного элемента в выживании видов, находящихся под угрозой исчезновения.
Мириам проводила кампанию по интродукции диких цветов в сады, парки и на автострады. Вместе с Clive Farrell, она написала "The Butterfly Gardener" (1983). Возникло это не на пустом месте, ведь и ранее каждый из семейства Ротшильдов буквально старался перещеголять другого в количестве выращиваемых видов растений. Например, Альфред Ротшильд в своем саду посадил все виды британских деревьев. Все вместе Ротшильды создали около 100 садов по всей Европе, о чем Мириам написала в своей книге "The Rothschild Gardens" (1997).
Собственный путь к озеленению и садоводству Мириам начала ещё в детстве. Будучи ребенком, она культивировала свою коллекцию кактусов в небольшой оранжерее и выиграла несколько призов на знаменитой цветочной выставке в Челси (Chelsea) за свои орхидеи. Спустя десятилетия она вернется к ее старой детской любви к диким цветам.
Она начала культивировать свой первый луговой сад в 1970 году. Называя его — “возрожденная сельская местность Джона Клэра” (“John Clare’s countryside resurrected”) она в конечном счете засеяла 150 акров дикими цветами (Джон Клэр был английским поэтом 18 века). Ещё одно поле (большая "лужайка"), созданное ею позже, содержало 115 различных видов растений. Однажды, Принц Уэльсский (The Prince of Wales) послушав ее идеи, попросил, чтобы она посеяла смесь её семян, названную “кошмар фермера” (“farmer’s nightmare”) у него в Highgrove. И Мириам это предложение привело в восхищение, так как справедливо полагала, что она тем самым начала новую природосообразную моду.
В ее собственном саду, в Эштон Вулд (Ashton Wold, около Oundle), она засевала лужайки дикими цветками, смешивала их с культурными сортами: веронику с вишней, тюльпаны с крестовником. Ее огород был покрыт "коврами" из колокольчиков, маргариток и маков, люпинов и лапчаток.
"Сад в Эштоне," - как она говорила, когда ей перевалило за восемьдесят, - "создан для того, чтобы отобразить в символической форме новую общность с живой природой. Сражение с сорняками, завоевание природы - понятия из прошлого." Также она твердо отклоняла все формы жестокости по отношению к животным.
Свои идеи она пропагандировала и среди своих гостей. Во время воскресных ленчей в её гостиной, уставленной горшками с дикими цветами с порхающими над ними бабочками, бывали писатели и художники, политики и философы, бизнесмены и банкиры, дети и студенты, и любимая шумная команда шотландских колли, охранявших её сады и оранжереи.
Все эти годы М.Ротшильд входила в комитеты по управлению природохранных обществ - наследниц основанного ещё её отцом Общества Сохранения Природных Резерватов (Society for the Promotion of Nature Reserves ). Она была вице-президентом "Royal Society for Nature Conservation" (1981) и "Royal Society of Wildlife Trusts" (2004).
ЛАВРЫ
За свои заслуги перед наукой в 1985 году Мириам Ротшильд был избрана Членом Королевского Общества (Fellow of the Royal Society, фактически, академиком Английской Академии наук), а в 1983 и 2000 годах получила титулы Командора (Commander of the British Empire, CBE) и Леди Британской Империи (Dame, DBE, который присваивается баронессам и награжденным орденом Британской империи). С её избранием в Королевское Общество она вместе со своим братом Виктором (он был избран в 1953) стали первым в английской истории дуэтом из брата и сестры академиков.
Мириам была Почетным членом Американского общества паразитологии и английского Королевского энтомологического общества.
В 1984-1985 годах была приглашена читать лекции (Romanes Lecture) в Оксфордском университете (University of Oxford). Этот особый почетный курс впервые был дан в 1892 году Уильямом Гладстоуном. В дальнейшем, среди знаменитых лекторов этого курса были Джон Мейсфилд (John Masefield), Уинстон Черчилль (Winston Churchill), Питер Медавар (Peter Medawar) и другие.
Многие профессиональные ассоциации избрали Мириам своим членом: Американская Академия Наук и Искусств (Academy of Arts and Sciences), Зоологическое Общество Лондона (Zoological Society of London), Морская Биологическая Ассоциация Соединенного Королевства (Marine Biological Association of the United Kingdom), Линнеевское Общество Лондона (Linnean Society of London). Кроме того, она была попечителем Британского Музея Естественной Истории (British Museum of Natural History), первой из числа женщин.
Впечатляет список садоводческих наград. Мириам получила несколько наград и медалей от Королевского Садоводческого Общества (Royal Horticultural Society) за её лужайки из диких цветов и выращивание культурных сортов растений. В 1951 году она выиграла золотую медаль на выставке RHS за композицию плодов из 80 разновидностей крыжовника. Также она была награждена медалью AJ Waley Medal (RHS) и "Почетной Медалью Виктории" (Victoria Medal of Honour)- высшей наградой Королевского Садоводческого Общества. А в сумме, только между 1899 и 1913 гг семейство Ротшильдов (ещё до работ Мириам) выиграло 374 награды этого Общества.
Среди её наград "Премия Блумера" Линнеевского общества (Linnean Society's Bloomer Award), "Цветочная Медаль" (Lynn Society's Floral Medal) и "Золотая Медаль" Королевского энтомологического общества (Wigglesworth Gold Medal of the Royal Entomological Society), некоторое время она была Президентом этого общества.
Она получила почетные докторские степени от восьми университетов, включая Оксфорд (1968) и Кембридж (1999).
В заключении стоит добавить, что её интересы, сосредотачивались не только на насекомых и других животных, но простирались практически во всех направлениях. Это и сонеты Шекспира, традиционные ремесла, большие картины, дикие травы и родные внуки, и т.д., и ко всему она подходила с той же любовью, чувствами красоты и обаянием. Крутилась как пчелка, недаром за ней закрепилось ещё одно прозвище: Queen Bees - Пчелиная Королева. Главной же любовью, конечно оставалась зоология.
Она однажды скажет: "В зоологии не имеется никаких денег или общественного успеха, только одно удовольствие. Для зоолога жизнь никогда не может быть скучной."
Королевой же она себя чувствовала чаще всего тогда, когда видела плоды своего собственного труда. Как-то она нашла раненую молодую лисицу, заботилась о ней, лечила и затем выпустила назад в дикий лесной мир. Спустя некоторое время эта лиса вернулась назад в её сад, но не одна, а чтобы похвастаться ее новыми детьми-лисятами и показать их Мириам. "Это был захватывающий дух опыт. Я чувствовала себя коронованной." А она и была Королевой и Природохранной Бабушкой Британских островов.
|
